|
|
Н. Ленин ГОСУДАРСТВО И РЕВОЛЮЦИЯ
| | .forumIcoTd img {max-width:300px!important;max-height:300px!important}
| Валентин | Дата: Воскресенье, 01.03.2015, 17:36 | Сообщение # 6 |
 Легкий на ногу !
Группа: Поэт, Писатель, Композитор
Сообщений: 22
Статус: Offline
| 6. ЭНГЕЛЬС О ПРЕОДОЛЕНИИ ДЕМОКРАТИИ
.
Энгельсу пришлось высказаться об этом в связи с вопросом о научной
неправильности названия "социал-демократ".
.
В предисловии к изданию своих статей 1870-х годов на разные темы,
преимущественно "интернационального" содержания ("Internationales aus dem Volksstaat"), - предисловии, помеченном 3 января 1894 года, т. е. написанном за полтора года до смерти Энгельса, он писал, что во всех статьях употребляется
слово "коммунист", а не "социал-демократ", ибо тогда социал-демократами
называли себя прудонисты во Франции, лассальянцы в Германии.
.
..."Для Маркса и для меня - продолжает Энгельс - было поэтому чистейшей невозможностью употреблять для обозначения специально нашей точки
зрения выражение столь растяжимое. В настоящее время дело обстоит иначе,
и это слово ("социал-демократ") может, пожалуй, сойти (mag passieren), хотя
оно и остается неточным (unpassend, неподходящим) для такой партии,
экономическая программа которой не является просто социалистической вообще, а прямо коммунистической, - для партии, политическая конечная
цель которой есть преодоление всего государства, а следовательно также и демократии.
.
Названия действительных (курсив Энгельса) политических партий, однако,
никогда вполне не соответствуют им; партия развивается, название остается".
.
Диалектик Энгельс на закате дней остается верен диалектике.
.
У нас с Марксом, говорит он, было прекрасное, научно-точное, название
партии, но не было действительной, т. е. массовой пролетарской партии.
.
Теперь (конец XIX века) есть действительная партия, но ее название научно
неверно.
.
Ничего, "сойдет", лишь бы партия развивалась, лишь бы научная неточность ее
названия не была от нее скрыта и не мешала ей развиваться в верном направлении!
.
Пожалуй, иной шутник и нас, большевиков, стал бы утешать по-энгельсовски:
у нас есть действительная партия, она развивается отлично; "сойдет" и такое бессмысленное, уродливое слово, как "большевик", не выражающее абсолютно
ничего, кроме того, чисто случайного, обстоятельства, что на Брюссельско-Лондонском съезде 1903 года мы имели большинство...
.
Может быть, теперь, когда июльские и августовские преследования нашей партии республиканцами и "революционной" мещанской демократией сделали слово "большевик" таким всенародно-почетным, когда они ознаменовали кроме того
столь громадный, исторический шаг вперед, сделанный нашей партией в ее действительном развитии, может быть, и я поколебался бы в своем апрельском предложении изменить название нашей партии.
.
Может быть, я предложил бы своим товарищам "компромисс": назваться коммунистической партией, а в скобках оставить слово большевики...
.
Но вопрос о названии партии несравненно менее важен, чем вопрос об
отношении революционного пролетариата к государству. В обычных
рассуждениях о государстве постоянно делается та ошибка, от которой здесь предостерегает Энгельс и которую мы отмечали мимоходом в предыдущем
изложении.
.
Именно: постоянно забывают, что уничтожение государства есть уничтожение
также и демократии, что отмирание государства есть отмирание демократии.
.
На первый взгляд такое утверждение представляется крайне странным
и непонятным; пожалуй, даже возникнет у кого-либо опасение, не ожидаем
ли мы пришествия такого общественного устройства, когда не будет соблюдаться принцип подчинения меньшинства большинству, ибо ведь демократия это и есть признание такого принципа? Нет.
.
Демократия не тождественна с подчинением меньшинства большинству.
Демократия есть признающее подчинение меньшинства большинству
государство, т.е. организация для систематического насилия одного класса
над другим, одной части населения над другою.
.
Мы ставим своей конечной целью уничтожение государства, т. е. всякого организованного и систематического насилия, всякого насилия над
людьми вообще.
.
Мы не ждем пришествия такого общественного порядка, когда бы не соблюдался
принцип подчинения меньшинства большинству.
.
Но, стремясь к социализму, мы убеждены, что он будет перерастать в коммунизм,
а в связи с этим будет исчезать всякая надобность в насилии над людьми вообще,
в подчинении одного человека другому, одной части населения другой его части,
ибо люди привыкнут к соблюдению элементарных условий общественности
без насилия и без подчинения.
.
Чтобы подчеркнуть этот элемент привычки, Энгельс и говорит о новом
поколении, "выросшем в новых, свободных общественных условиях,
которое окажется в состоянии совершенно выкинуть вон весь этот хлам
государственности", - всякой государственности, в том числе и
демократически-республиканской государственности.
.
Для пояснения этого требуется разбор вопроса об экономических основах
отмирания государства.
.
ГЛАВА V ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ОТМИРАНИЯ ГОСУДАРСТВА
.
Самое обстоятельное разъяснение этого вопроса дано Марксом в его
"Критике Готской программы" (письмо к Бракке от 5 мая 1875 года,
напечатанное только в 1891 году в "Neue Zeit", IX, 1, и вышедшее
по-русски отдельным изданием).
.
Полемическая часть этого замечательного произведения, состоящая в критике лассальянства, затенила, так сказать, его положительную часть, именно: анализ
связи между развитием коммунизма и отмиранием государства.
.
1. ПОСТАНОВКА ВОПРОСА МАРКСОМ
.
При поверхностном сравнении письма Маркса к Бракке от 5 мая 1875 года и рассмотренного выше письма Энгельса к Бебелю от 28 марта 1875 года может
показаться, что Маркс гораздо более "государственник", чем Энгельс, и
что различие между взглядами обоих писателей на государство очень значительное.
.
Энгельс предлагает Бебелю вовсе бросить болтовню о государстве, изгнать
совершенно слово государство из программы, заменив его словом
"община"; Энгельс заявляет даже, что Коммуна не была уже государством
в собственном смысле.
.
Между тем Маркс говорит даже о "будущей государственности
коммунистического общества", т. е. как будто бы признает необходимость
государства даже при коммунизме.
.
Но подобный взгляд был бы в корне неправилен. Ближайшее рассмотрение
показывает, что взгляды Маркса и Энгельса на государство и его отмирание
вполне совпадают, а приведенное выражение Маркса относится именно к этой отмирающей государственности.
.
Ясно, что не может быть и речи об определении момента будущего
"отмирания", тем более, что оно представляет из себя заведомо процесс
длительный.
.
Кажущееся различие между Марксом и Энгельсом объясняется различием
тем, которые они себе брали, задач, которые они преследовали.
.
Энгельс ставил задачей наглядно, резко, в крупных штрихах показать Бебелю
всю нелепость ходячих (и разделявшихся Лассалем в немалой степени)
предрассудков насчет государства.
.
Маркс только мимоходом касается этого вопроса, интересуясь другой
темой: развитием коммунистического общества.
.
Вся теория Маркса есть применение теории развития - в ее наиболее
последовательной, полной, продуманной и богатой содержанием форме
- к современному капитализму.
.
Естественно, что для Маркса встал вопрос о применении этой теории и к
предстоящему краху капитализма и к будущему развитию будущего
коммунизма.
.
На основании каких же данных можно ставить вопрос о будущем развитии
будущего коммунизма?
.
На основании того, что он происходит из капитализма, исторически
развивается из капитализма, является результатом действий такой
общественной силы, которая рождена капитализмом.
.
У Маркса нет ни тени попыток сочинять утопии, по пустому гадать насчет того,
чего знать нельзя.
.
Маркс ставит вопрос о коммунизме, как естествоиспытатель поставил бы
вопрос о развитии новой, скажем, биологической разновидности, раз мы
знаем, что она так-то возникла и в таком-то определенном направлении видоизменяется.
.
Маркс прежде всего отметает прочь ту путаницу, которая Готской
программой вносится в вопрос о соотношении государства и общества.
.
..."Современное общество - пишет он - есть капиталистическое
общество, которое существует во всех цивилизованных странах, более
или менее свободное от примеси средневековья, более или менее
видоизмененное особенностями исторического развития каждой страны,
более или менее развитое.
.
Напротив того, "современное государство" меняется с каждой государственной границей.
.
В прусско-германской империи оно совершенно иное, чем в Швейцарии, в Англии совершенно иное, чем в Соедин. Штатах.
.
"Современное государство" есть, следовательно, фикция. Однако, несмотря на
пестрое разнообразие их форм, различные государства различных цивилизованных стран имеют между собой то общее, что они стоят на почве современного
буржуазного общества, более или менее капиталистически развитого.
.
У них есть поэтому некоторые общие существенные признаки. В этом
смысле можно говорить о "современной государственности" в
противоположность тому будущему, когда отомрет теперешний ее корень,
буржуазное общество.
.
Вопрос ставится затем так: какому превращению подвергнется
государственность в коммунистическом обществе?
.
Другими словами: какие общественные функции останутся тогда, аналогичные теперешним государственным функциям?
.
На этот вопрос можно ответить только научно; и сколько бы тысяч раз
ни сочетать слово "народ" со словом "государство", это ни капельки не
подвинет его разрешения"
.
... Высмеяв таким образом все разговоры о "народном государстве",
Маркс дает постановку вопроса и как бы предостерегает, что для научного
ответа на него можно оперировать только твердо установленными научно данными.
.
Первое, что установлено вполне точно всей теорией развития, всей наукой
вообще, - и что забывали утописты, что забывают нынешние оппортунисты,
боящиеся социалистической революции, - это то обстоятельство, что
исторически несомненно должна быть особая стадия или особый этап перехода
от капитализма к коммунизму.
.
2. ПЕРЕХОД ОТ КАПИТАЛИЗМА К КОММУНИЗМУ
.
..."Между капиталистическим и коммунистическим обществом -продолжает
Маркс - лежит период революционного превращения первого во второе.
.
Этому периоду соответствует и политический переходный период, и
государство этого периода не может быть ничем иным, кроме как
революционной диктатурой пролетариата...
.
Этот вывод покоится у Маркса на анализе той роли, которую играет
пролетариат в современном капиталистическом обществе, на данных
о развитии этого общества и о непримиримости противоположных интересов пролетариата и буржуазии.
.
Раньше вопрос ставился так: чтобы добиться своего освобождения,
пролетариат должен свергнуть буржуазию, завоевать политическую власть,
установить свою революционную диктатуру.
.
Теперь вопрос ставится несколько иначе: переход от капиталистического
общества, развивающегося к коммунизму, в коммунистическое общество
невозможен без "политического переходного периода", и государством этого
периода может быть лишь революционная диктатура пролетариата.
.
Каково же отношение этой диктатуры к демократии?
.
Мы видели, что"Коммунистический Манифест" ставит просто рядом два понятия:
"превращение пролетариата в господствующий класс" и "завоевание
демократии".
.
На основании всего изложенного выше можно точнее определить,
как изменяется демократия в переходе от капитализма к коммунизму.
.
В капиталистическом обществе, при условии наиболее благоприятного
развития его, мы имеем более или менее полный демократизм в
демократической республике.
.
Но этот демократизм всегда сжат тесными рамками капиталистической
эксплуатации и всегда остается поэтому, в сущности, демократизмом для
меньшинства, только для имущих классов, только для богатых.
.
Свобода капиталистического общества всегда остается приблизительно такой же,
какова была свобода в древних греческих республиках: свобода для
рабовладельцев.
.
Современные наемные рабы, в силу условий капиталистической эксплуатации,
остаются настолько задавленными нуждой и нищетой, что им "не до демократии",
"не до политики", что при обычном, мирном течении событий большинство
населения от участия в общественно-политической жизни отстранено.
.
Правильность этого утверждения всего нагляднее, может быть,
подтверждается Германией именно потому, что в этом государстве
конституционная легальность продержалась удивительно долго и устойчиво
почти полвека (1871 - 1914), а социал-демократия за это время гораздо
больше, чем в других странах, сумела сделать для "использования легальности"
и для организации такой высокой доли рабочих в политическую партию, как
нигде в свете.
.
Какова же эта наиболее высокая из наблюдавшихся в капиталистическом
обществе доля политически сознательных и деятельных наемных рабов?
Один миллион членов партии социал-демократов - из 15 миллионов наемных
рабочих! Три миллиона профессионально организованных - из 15-ти миллионов!
.
Демократия для ничтожного меньшинства, демократия для богатых, вот
каков демократизм капиталистического общества. Если присмотреться поближе
к механизму капиталистической демократии, то мы увидим везде и повсюду, и в
"мелких", якобы мелких, подробностях избирательного права (ценз оседлости, исключение женщин и т.д.), и в технике представительных учреждений,
и в фактических препонах праву собраний (общественные здания не для
"нищих"!), и в чисто капиталистической организации ежедневной прессы
и так далее и так далее, - мы увидим ограничения да ограничения демократизма.
.
Эти ограничения, изъятия, исключения, препоны для бедных кажутся мелкими,
особенно на глаз того, кто сам никогда нужды не видал и с угнетенными классами
в их массовой жизни близок не был (а таково девять десятых, если не девяносто
девять сотых буржуазных публицистов и политиков), - но в сумме взятые эти
ограничения исключают, выталкивают бедноту из политики, из активного участия в
демократии.
.
Маркс великолепно схватил эту суть капиталистической демократии, сказав
в своем анализе опыта Коммуны: угнетенным раз в несколько лет позволяют
решать, какой именно из представителей угнетающего класса будет в парламенте
представлять и подавлять их!
.
Но от этой капиталистической демократии, - неизбежно узкой, тайком
отталкивающей бедноту, а поэтому насквозь лицемерной и лживой, -
развитие вперед не идет просто, прямо и гладко, "ко все большей и большей
демократии", как представляют дело либеральные профессора и
мелкобуржуазные оппортунисты. Нет.
.
Развитие вперед, т. е. к коммунизму, идет через диктатуру пролетариата и
иначе идти не может, ибо сломить сопротивление эксплуататоров капиталистов
больше некому и иным путем нельзя.
.
А диктатура пролетариата, т. е. организация авангарда угнетенных в
господствующий класс для подавления угнетателей, не может дать просто
только расширения, демократии.
.
Вместе с громадным расширением демократизма, впервые становящегося демократизмом для бедных, демократизмом для народа, а не демократизмом
для богатеньких, диктатура пролетариата дает ряд изъятии из свободы по
отношению к угнетателям, эксплуататорам, капиталистам.
.
Их мы должны подавить, чтобы освободить человечество от наемного рабства,
их сопротивление надо сломить силой, - ясно, что там, где есть подавление,
есть насилие, нет свободы, нет демократии.
.
Энгельс прекрасно выразил это в письме к Бебелю, сказав, как вспомнит
читатель, что "пролетариат нуждается в государстве не в интересах свободы,
а в интересах подавления своих противников, а когда можно будет говорить о
свободе, - не будет государства".
.
Демократия для гигантского большинства народа и подавление силой, т. е.
исключение из демократии, эксплуататоров, угнетателей народа, - вот
каково видоизменение демократии при переходе от капитализма к коммунизму.
.
Только в коммунистическом обществе, когда сопротивление капиталистов
уже окончательно сломлено, когда капиталисты исчезли, когда нет классов
(т. е. нет различия между членами общества по их отношению к общественным средствам производства), - только тогда "исчезает государство и можно говорить о
свободе".
.
Только тогда возможна и будет осуществлена демократия действительно полная, действительно без всяких изъятий. И только тогда демократия начнет отмирать в
силу того простого обстоятельства, что, избавленные от капиталистического
рабства, от бесчисленных ужасов, дикостей, нелепостей, гнусностей
капиталистической эксплуатации, люди постепенно привыкнут к соблюдению элементарных, веками известных, тысячелетиями повторявшихся во всех прописях, правил общежития, к соблюдению их без насилия, без принуждения, без подчинения, без особого аппарата для принуждения, который называется государством.
.
Выражение "государство отмирает" выбрано очень удачно, ибо оно
указывает и на постепенность процесса и на стихийность его.
.
Только привычка может оказать и несомненно окажет такое действие, ибо
мы кругом себя наблюдаем миллионы раз, как легко привыкают люди к
соблюдению необходимых для них правил общежития, если нет эксплуатации,
если нет ничего такого, что возмущает, вызывает протест и восстание, создает необходимость подавления.
.
Итак: в капиталистическом обществе мы имеем демократию урезанную,
убогую, фальшивую, демократию только для богатых, для меньшинства.
.
Диктатура пролетариата, период перехода к коммунизму, впервые даст
демократию для народа, для большинства, наряду с необходимым подавлением меньшинства, эксплуататоров.
.
Коммунизм один только в состоянии дать демократию действительно полную,
и чем она полнее, тем скорее она станет ненужной, отомрет сама собою.
.
Другими словами: при капитализме мы имеем государство в собственном
смысле слова, особую машину для подавления одного класса другим и притом
большинства меньшинством.
.
Понятно, что для успеха такого дела, как систематическое подавление
меньшинством эксплуататоров большинства эксплуатируемых, нужно
крайнее свирепство, зверство подавления, нужны моря крови, через которые человечество и идет свой путь в состоянии рабства, крепостничества,
наемничества.
.
Далее, при переходе от капитализма к коммунизма подавление еще
необходимо, но уже подавление меньшинства эксплуататоров большинством
эксплуатируемых.
.
Особый аппарат, особая машина "для подавления, "государство" еще необходимо,
но это уже переходное государство, это уже не государство в собственном смысле,
ибо подавление меньшинства эксплуататоров большинством вчерашних наемных
рабов дело настолько, сравнительно, легкое, простое и естественное, что оно будет стоить гораздо меньше крови, чем подавление восстаний рабов, крепостных,
наемных рабочих, что оно обойдется человечеству гораздо дешевле.
.
И оно совместимо с распространением демократии на такое подавляющее
большинство населения, что надобность в особой машине для подавления
начинает исчезать.
.
Эксплуататоры, естественное дело, не в состоянии подавить народа без сложнейшей машины для выполнения такой задачи, но народ подавить эксплуататоров может и
при очень простой "машине", почти что без "машины", без особого аппарата, простой организацией вооруженных масс (вроде Советов рабочих и солдатских депутатов - заметим, забегая вперед).
.
Наконец, только коммунизм создает полную ненадобность государства, ибо
некого подавлять, - "некого" в смысла класса, в смысле систематической борьбы
с определенной частью населения.
.
Мы не утописты и нисколько не отрицаем возможности и неизбежности эксцессов отдельных лиц, а равно необходимости подавлять такие эксцессы. Но,
во-первых, для этого не нужна особая машина, особый аппарат подавления,
это будет делать сам вооруженный народ с такой же простотой и легкостью,
с которой любая толпа цивилизованных людей даже в современном обществе
разнимает дерущихся или не допускает насилия над женщиной.
А, во-вторых, мы знаем, что коренная социальная причина эксцессов,
состоящих в нарушении правил общежития, есть эксплуатация масс, нужда и нищета
их.
.
С устранением этой главной причины, эксцессы неизбежно начнут "отмирать".
Мы не знаем, как быстро и в какой постепенности, но мы знаем, что они будут
отмирать.
.
С их отмиранием отомрет и государство.
.
Маркс, не пускаясь в утопии, определил подробнее то, что можно теперь
определить относительно этого будущего, именно: различие низшей и
высшей фазы (ступени, этапа) коммунистического общества.
.
3. ПЕРВАЯ ФАЗА КОММУНИСТИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА
.
В "Критике Готской программы" Маркс опровергает подробно
лассалевскую идею о получении рабочим при социализме
"неурезанного" или "полного продукта труда". Маркс показывает, что из
всего общественного труда всего общества необходимо вычесть и
резервный фонд, и фонд на расширение производства, и возмещение
"сношенных" машин и т.п., а затем из предметов потребления фонд на издержки управления, на школы, больницы, приюты престарелых и т. п.
.
Вместо туманной, неясной, общей фразы Лассаля ("полный продукт
труда - рабочему") Маркс дает трезвый учет того, как именно социалистическое общество вынуждено будет хозяйничать.
.
Маркс подходит к конкретному анализу условий жизни такого общества,
в котором не будет капитализма, и говорит при этом: "Мы имеем здесь дело"
(при разборе программы рабочей партии)" не с таким коммунистическим
обществом, которое развилось на своей собственной основе, а с таким,
которое только что выходит как раз из капиталистического общества и
которое поэтому во всех отношениях, в экономическом, нравственном и
умственном, носит еще отпечаток старого общества, из недр которого
оно вышло".
.
Вот это коммунистическое общество, которое только что вышло на свет
божий из недр капитализма, которое носит во всех отношениях отпечаток
старого общества, Маркс и называет "первой" или низшей фазой коммунистического общества.
.
Средства производства уже вышли из частной собственности отдельных лиц.
Средства производства принадлежат всему обществу. Каждый член общества,
выполняя известную долю общественно-необходимой работы, получает
удостоверение от общества, что он такое-то количество работы отработал.
.
По этому удостоверению он получает из общественных складов предметов
потребления соответственное количество продуктов. За вычетом того количества
труда, которое идет на общественный фонд, каждый рабочий, следовательно,
получает от общества столько же, сколько он ему дал.
.
Царствует как будто бы "равенство".
.
Но когда Лассаль говорит, имея в виду такие общественные порядки (обычно называемые социализмом, а у Маркса носящие название первой фазы
коммунизма), что это "справедливое распределение", что это
"равное право каждого на равный продукт труда", то Лассаль ошибается,
и Маркс разъясняет его ошибку.
.
"Равное право" - говорит Маркс - мы здесь действительно имеем, но это ещё "буржуазное право", которое, как и всякое право, предполагает неравенство.
.
Всякое право есть применение одинакового масштаба к различным людям,
которые на деле не одинаковы, не равны друг другу; и потому
"равное право" есть нарушение равенства и несправедливость.
.
В самом деле, каждый получает, отработав равную с другим долю общественного
труда, - равную долю общественного производства (за указанными вычетами).
.
А между тем отдельные люди не равны: один сильнее, другой слабее;
один женат, другой нет, у одного больше детей, у другого меньше, и т. д.
.
..."При равном труде, - заключает Маркс - следовательно, при равном участии в общественном потребительном фонде, один получит на самом деле больше, чем
другой, окажется богаче другого и т. д.
.
Чтобы избежать всего этого, право, вместо того, чтобы быть равным, должно
бы быть неравным"...
.
Справедливости и равенства, следовательно, первая фаза коммунизма дать
еще не может: различия в богатстве останутся и различия несправедливые,
но невозможна будет эксплуатация человека человеком, ибо нельзя захватить
средства производства, фабрики, машины, землю и проч. в частную собственность.
.
Разбивая мелкобуржуазно неясную фразу Лассаля о "равенстве" и
"справедливости" вообще, Маркс показывает ход развития коммунистического
общества, которое вынуждено сначала уничтожить только ту
"несправедливость", что средства производства захвачены отдельными
лицами, некоторое не в состоянии сразу уничтожить и дальнейшую
несправедливость, состоящую в распределении "предметов потребления
"по работе" (а не по потребностям).
.
Вульгарные экономисты, в том числе буржуазные профессора, в том числе
"наш" Туган, постоянно упрекают социалистов, будто они забывают о
неравенстве людей и "мечтают" уничтожить это неравенство.
.
Такой упрек, как видим, доказывает только крайнее невежество гг. буржуазных
идеологов.
.
Маркс не только точнейшим образом учитывает неизбежное неравенство
людей, он учитывает также то, что один еще переход средств производства
в общую собственность всего общества ("социализм" в обычном
словоупотреблении) не устраняет недостатков распределения и неравенства
"буржуазного права", которое продолжает господствовать, поскольку
продукты делятся "по работе".
.
..."Но эти недостатки - продолжает Маркс - неизбежны в первой фазе
коммунистического общества, в том его виде, как оно выходит, после долгих
мук родов, из капиталистического общества.
.
Право никогда не может быть выше, чем экономический строй и обусловленное им культурное развитие общества"...
.
Таким образом, в первой фазе коммунистического общества (которую обычно
зовут социализмом) "буржуазное право" отменяется не вполне, а лишь
отчасти, лишь в меру уже достигнутого экономического переворота, т. е. лишь по
отношению к средствам производства.
.
"Буржуазное право" признает их частной собственностью отдельных лиц. Социализм делает их общей собственностью.
.
Постольку - и лишь постольку - "буржуазное право" отпадает.
.
Но оно остается все же в другой своей части, остается в качестве регулятора (определителя) распределения продуктов и распределения труда между
членами общества.
.
"Кто не работает, тот не должен есть", этот социалистический принцип уже осуществлен; "за равное количество труда равное количество продукта" - и этот социалистический принцип уже осуществлен.
.
Однако это еще не коммунизм, и это еще не устраняет "буржуазного права",
которое неравным людям за неравное (фактически неравное) количество труда
дает равное количество продукта.
.
Это - "недостаток", говорит Маркс, но он неизбежен в первой фазе коммунизма,
ибо, не впадая в утопизм, нельзя думать, что, свергнув капитализм, люди сразу научаются работать на общество без всяких норм права, да и экономических предпосылок такой перемены отмена капитализма не дает сразу.
.
А других норм, кроме "буржуазного права", нет.
.
И постольку остается еще необходимость в государстве, которое бы, охраняя
общую собственность на средства производства, охраняло равенство труда и
равенство дележа продукта.
.
Государство отмирает, поскольку капиталистов уже нет, классов уже нет,
подавлять поэтому какой бы то ни было класс нельзя.
.
Но государство еще не отмерло совсем, ибо остается охрана "буржуазного права", освящающего фактическое неравенство.
.
Для полного отмирания государства нужен полный коммунизм.
.
4. ВЫСШАЯ ФАЗА КОММУНИСТИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА
.
Маркс продолжает: ..."На высшей фазе коммунистического общества, после
того как исчезнет порабощающее человека подчинение его разделению труда;
когда исчезнет вместе с этим противоположность умственного и физического
труда; когда труд перестанет быть только средством для жизни, а станет сам
первой потребностью жизни; когда вместе с всесторонним развитием индивидуумов вырастут и производительные силы и все источники общественного богатства
польются полным потоком, - лишь тогда можно будет совершенно преодолеть узкий горизонт буржуазного права, и общество сможет написать на своем знамени:
"Каждый по способностям, каждому - по потребностям"".
.
Только теперь мы можем оценить всю правильность замечаний Энгельса,
когда он беспощадно издевался над нелепостью соединения слов:
"свобода" и "государство".
.
Пока есть государство, нет свободы. Когда будет свобода, не будет государства.
.
Экономической основой полного отмирания государства является такое
высокое развитие коммунизма, при котором исчезает противоположность
умственного и физического труда, исчезает, следовательно, один из
важнейших источников современного общественного неравенства и притом
такой источник, которого одним переходом средств производства в общественную собственность, одной экспроприацией капиталистов сразу устранить никак
нельзя.
.
Эта экспроприация даст возможность гигантского развития производительных
сил. И, видя, как теперь уже капитализм невероятно задерживает
это развитие, как многое можно было бы двинуть вперед на базе
современной, уже достигнутой, техники, мы вправе с полнейшей уверенностью
сказать, что экспроприация капиталистов неизбежно даст гигантское развитие производительных сил человеческого общества.
.
Но как скоро пойдет это развитие дальше, как скоро дойдет оно до разрыва с разделением труда, до уничтожения противоположности между умственным и физическим трудом, до превращения труда в "первую жизненную потребность",
этого мы не знаем и знать не можем.
.
Поэтому мы и вправе говорить лишь о неизбежном отмирании государства,
подчеркивая длительность этого процесса, его зависимость от быстроты
развития высшей фазы коммунизма и оставляя совершенно открытым вопрос
о сроках или о конкретных формах отмирания, ибо материала для решения таких вопросов нет.
.
Государство сможет отмереть полностью тогда, когда общество осуществит
правило: "каждый по способностям, каждому по потребностям", т.е.
когда люди настолько привыкнут к соблюдению основных правил общежития
и когда их труд будет настолько производителен, что они добровольно будут
трудиться по способностям.
.
"Узкий горизонт буржуазного права", заставляющий высчитывать, с черствостью Шейлока, не переработать бы лишних получаса против другого, не получить
бы меньше платы, чем другой, - этот узкий гори зонт будет тогда перейден.
.
Распределение продуктов не будет требовать тогда нормировки со
стороны общества количества получаемых каждым продуктов; каждый будет \
свободно брать "по потребности".
.
С точки зрения буржуазной легко объявить подобное общественное
устройство "чистой утопией" и зубоскалить по поводу того, что социалисты
обещают каждому право получать от общества, без всякого контроля за трудом
отдельного гражданина, любое количество трюфелей, автомобилей, пианино
и т. п.
.
Таким зубоскальством отделываются и поныне большинство буржуазных
"ученых", которые обнаруживают этим и свое невежество и свою
корыстную защиту капитализма.
.
Невежество, - ибо "обещать", что высшая фаза развития коммунизма наступит,
ни одному социалисту в голову не приходило, а предвидение великих
социалистов, что она наступит, предполагает и не теперешнюю
производительность труда и не теперешнего обывателя, способного "зря"
- вроде как бурсаки у Помяловского - портить склады общественного
богатства и требовать невозможного.
.
До тех пор, пока наступит "высшая" фаза коммунизма, социалисты требуют
строжайшего контроля со стороны общества и со стороны государства над
мерой труда и мерой потребления, но только контроль этот должен
начаться с экспроприации капиталистов, с контроля рабочих за
капиталистами и проводиться не государством чиновников, а государством вооруженных рабочих.
.
Корыстная защита капитализма буржуазными идеологами (и их прихвостнями
вроде гг. Церетели, Черновых и К°) состоит именно в том,, что спорами и
разговорами о далеком будущем они подменяют насущный и злободневный
вопрос сегодняшней политики: экспроприацию капиталистов, превращение всех граждан в работников и служащих одного крупного "синдиката", именно: всего
государства, и полное подчинение всей работы всего этого синдиката государству
действительно демократическому, государству Советов рабочих и солдатских
депутатов.
.
В сущности, когда ученый профессор, а за ним обыватель, а за ним
господа Церетели и Черновы говорят о безрассудных утопиях, о демагогических
обещаниях большевиков, о невозможности "введения" социализма, они
имеют в виду именно высшую стадию или фазу коммунизма, "вводить"
которой никто не только не обещал, но и не помышлял, ибо "ввести" ее
вообще нельзя.
.
И здесь мы подошли к тому вопросу о научном различии между социализмом и коммунизмом, которого коснулся Энгельс в приведенном выше рассуждении его о
неправильности названия "социал-демократы".
.
Политически различие
между первой или низшей и высшей фазой коммунизма со временем будет,
вероятно, громадно, но теперь, при капитализме, признавать его было бы
смешно и выдвигать его на первый план могли бы разве лишь отдельные
анархисты (если еще остались среди анархистов люди, ничему не научившиеся
после "плехановского" превращения Кропоткиных, Грава, Корнелиссена и прочих "звезд" анархизма в социал-шовинистов или в анархо-траншейников, как выразился один из немногих сохранивших честь и совесть анархистов Ге).
.
Но научная разница между социализмом и коммунизмом ясна.
.
То, что обычно называют социализмом, Маркс назвал "первой" или низшей фазой
коммунистического общества.
.
Поскольку общей собственностью становятся средства производства, постольку слово "коммунизм" и тут применимо, если не забывать, что это не полный коммунизм.
.
Великое значение разъяснений Маркса состоит в том, что он последовательно применяет и здесь материалистическую диалектику, учение о развитии,
рассматривая коммунизм как нечто развивающееся из капитализма.
.
Вместо схоластически-выдуманных, "сочиненных" определений и бесплодных
споров о словах (что социализм, что коммунизм), Маркс, дает анализ того, что
можно бы назвать ступенями экономической зрелости коммунизма.
.
В первой своей фазе, на первой своей ступени коммунизм не может еще
быть экономически вполне зрелым, вполне свободным от традиций или следов
капитализма.
.
Отсюда такое интересное явление, как сохранение "узкого горизонта буржуазного права" - при коммунизме в его перво
Люди русские, все против вас ! !
|
| |
| | .forumIcoTd img {max-width:300px!important;max-height:300px!important}
| Валентин | Дата: Воскресенье, 01.03.2015, 17:37 | Сообщение # 7 |
|
Легкий на ногу !
Группа: Поэт, Писатель, Композитор
Сообщений: 22
Статус: Offline
| При таких экономических предпосылках вполне возможно немедленно,
сегодня на завтра, перейти к тому, чтобы, свергнув капиталистов и чиновников,
заменить их - в деле контроля за производством и распределением, в деле учета
труда и продуктов - вооруженными рабочими, поголовно вооруженным народом.
.
(Не надо смешивать вопрос о контроле и учете с вопросом о научно образованном
персонале инженеров, агрономов и пр.: эти господа работают сегодня, подчиняясь
капиталистам, будут работать еще лучше завтра, подчиняясь вооруженным рабочим.)
.
Учет и контроль - вот главное, что требуется для "налажения", для правильного функционирования первой фазы коммунистического общества.
.
Все граждане превращаются здесь в служащих по найму у государства, каковым являются вооруженные рабочие.
.
Все граждане становятся служащими и рабочими одного всенародного, государственного "синдиката".
.
Все дело в том, чтобы они работали поровну, правильно соблюдая меру работы, и получали поровну.
.
Учет этого, контроль за этим упрощен капитализмом до чрезвычайности, до
необыкновенно простых, всякому грамотному человеку доступных операций
наблюдения и записи, знания четырех действий арифметики и выдачи
соответственных расписок.
.
Когда большинство народа начнет производить самостоятельно и повсеместно
такой учет, такой контроль за капиталистами (превращенными теперь в
служащих) и за господами интеллигентиками, сохранившими
капиталистические замашки, тогда этот контроль станет действительно универсальным, всеобщим, всенародным, тогда от него нельзя будет никак
уклониться, "некуда будет деться".
.
Все, общество будет одной конторой и одной фабрикой с равенством труда
и равенством платы. Но эта "фабричная" дисциплина, которую победивший капиталистов, свергнувший эксплуататоров пролетариат распространит на все
общество, никоим образом не является ни идеалом нашим, ни нашей конечной
целью, а только ступенькой, необходимой для радикальной чистки общества от гнусности и мерзостей капиталистической эксплуатации и для дальнейшего
движения вперед.,
.
С того момента, когда все члены общества или хотя бы громадное большинство
их сами научились управлять государством, сами взяли это дело в свои руки, "наладили" контроль за ничтожным меньшинством капиталистов, за господчиками, желающими сохранить капиталистические замашки, за рабочими, глубоко развращенными капитализмом, - с этого момента начинает исчезать надобность
во всяком управлении вообще.
.
Чем полнее демократия, тем ближе момент, когда она становится ненужной.
Чем демократичнее "государство", состоящее из вооруженных рабочих и
являющееся "уже не государством в собственном смысле слова", тем быстрее
начинает отмирать всякое государство.
.
Ибо когда все научатся управлять и будут на самом деле управлять
самостоятельно общественным производством, самостоятельно осуществлять
учет и контроль тунеядцев, баричей, мошенников и тому подобных "хранителей традиций капитализма", - тогда уклонение от этого всенародного учета и контроля
неизбежно сделается таким неимоверно трудным, таким редчайшим исключением,
будет сопровождаться, вероятно, таким быстрым и серьезным наказанием (ибо
вооруженные рабочие - люди практической жизни, а не сентиментальные
интеллигентики, и шутить они с собой едва ли позволят), что необходимость
соблюдать несложные, основные правила всякого человеческого общежития очень
скоро станет привычкой.
.
И тогда будет открыта настежь дверь к переходу от первой фазы
коммунистического общества к высшей его фазе, а вместе с тем к полному
отмиранию государства.
.
ГЛАВА VI ОПОШЛЕНИЕ МАРКСИЗМА ОППОРТУНИСТАМИ
.
Вопрос об отношении государства к социальной революции и социальной
революции к государству занимал виднейших теоретиков и публицистов II
Интернационала (1889 - 1914) очень мало, как и вообще вопрос о революции.
.
Но самое характерное в том процессе постепенного роста оппортунизма,
который привел к краху II Интернационала в 1914-ом году, - это то, что
даже когда вплотную подходили к этому вопросу, его старались обойти или
его не замечали.
.
В общем и целом можно сказать, что из уклончивости по вопросу об
отношении пролетарской революции к государству, уклончивости, выгодной
для оппортунизма и питавшей его, проистекло извращение марксизма и полное опошление его.
.
Чтобы охарактеризовать, хоть в кратце, этот печальный процесс, возьмем
виднейших теоретиков марксизма, Плеханова и Каутского.
.
1. ПОЛЕМИКА ПЛЕХАНОВА С АНАРХИСТАМИ
.
Плеханов посвятил вопросу об отношении анархизма к социализму особую
брошюру: "Анархизм и социализм", которая вышла по-немецки в 1894
году.
.
Плеханов ухитрился трактовать эту тему, совершенно обойдя самое
актуальное, злободневное и политически наиболее существенное в
борьбе против анархизма, именно отношение революции к государству
и вопрос о государстве вообще!
.
В его брошюре выделяются две части: одна - историко-литературная, с
ценным материалом по истории идей Штирнера, Прудона и пр. Другая часть:
филистерская, с аляповатым рассуждением на тему о том, что анархиста не
отличишь от бандита.
.
Сочетание тем презабавное и прехарактерное для всей деятельности
Плеханова во время кануна революции и в течение революционного
периода в России: Плеханов так и показал себя в 1905 - 1917 годах
полудоктринером, полуфилистером, в политике шедшим в хвосте
у буржуазии.
.
Мы видели, как Маркс и Энгельс, полемизируя с анархистами, выясняли
всего тщательнее свои взгляды на отношение революции к государству.
Энгельс, издавая в 1891 году "Критику Готской программы" Маркса,
писал, что "мы (т. е. Энгельс и Маркс) находились тогда в самом разгаре
борьбы с Бакуниным и его анархистами - после Гаагского конгресса (первого) Интернационала едва прошло два года".
.
Анархисты пытались именно Парижскую Коммуну объявить, так сказать,
"своей", подтверждающей их учение, причем они совершенно не поняли
уроков Коммуны и анализа этих уроков Марксом.
.
Ничего даже приблизительно подходящего к истине по конкретно-политическим вопросам: надо ли разбить старую государственную машину? и чем заменить ее? анархизм не дал.
.
Но говорить об "анархизме и социализме", обходя весь вопрос о государстве,
не замечая всего развития марксизма до и после Коммуны, это значило неминуемо скатываться к оппортунизму.
.
Ибо оппортунизму как раз больше всего и требуется, чтобы два указанные нами
сейчас вопроса не ставились вовсе.
.
Это уже есть победа оппортунизма.
.
2. ПОЛЕМИКА КАУТСКОГО С ОППОРТУНИСТАМИ
.
В русской литературе переведено, несомненно, неизмеримо большее
количество произведений Каутского, чем в какой бы то ни было другой.
.
Недаром шутят иные немецкие социал-демократы, что Каутского больше
читают в России, чем в Германии (в скобках сказать, в этой шутке есть гораздо
более глубокое историческое содержание, чем подозревают те, кто пустил ее
в ход, именно: русские рабочие, предъявив в 1905 году необыкновенно сильный, невиданный спрос на лучшие произведения лучшей в мире социал-демократической литературы и получив неслыханное в иных странах количество переводов и изданий этих произведений, тем самым перенесли, так сказать, на молодую почву нашего
пролетарского движения ускоренным образом громадный опыт соседней, более
передовой страны).
.
Особенно известен у нас Каутский, кроме своего популярного изложения
марксизма, своей полемикой с оппортунистами и с Бернштейном во глав их.
Но почти неизвестен факт, которого нельзя обойти, если ставить себе задачей
проследить, как скатился Каутский к невероятно-позорной растерянности и
защите социал-шовинизма во время величайшего кризиса 1914 - 1915 годов.
.
Это именно тот факт, что перед своим выступлением против виднейших
представителей оппортунизма во Франции (Мильеран и Жорес) и в Германии (Бернштейн) Каутский проявил очень большие колебания.
.
Марксистская "Заря", выходившая в 1901 - 1902 гг. в Штутгарте и отстаивавшая революционно-пролетарские взгляды, вынуждена была полемизировать с
Каутским, называть "каучуковой" его половинчатую, уклончивую,
примирительную по отношению к оппортунистам резолюцию
на Парижском международном социалистическом конгрессе 1900
года.
.
В немецкой литературе были напечатаны письма Каутского, обнаружившие
не меньшие колебания его перед выступлением в поход против
Бернштейна.
.
Неизмеримо большее значение имеет, однако, то обстоятельство, что в
самой его полемике с оппортунистами, в его постановке вопроса и
способе трактования вопроса мы замечаем теперь, когда изучаем историю
новейшей измены марксизму со стороны Каутского, систематический уклон к оппортунизму именно по вопросу о государстве.
.
Возьмем первое крупное произведение Каутского против оппортунизма,
его книгу "Бернштейн и социал-демократическая программа". Каутский
подробно опровергает Бернштейна.
.
Но вот что характерно. Бернштейн в своих геростратовски-знаменитых "Предпосылкахсоциализма" обвиняет марксизм в "бланкизме" (обвинение,
с тех пор тысячи раз повторенное оппортунистами и либеральными
буржуа в России против представителей революционного марксизма,
большевиков).
.
При этом Бернштейн останавливается специально на марксовой "Гражданской
войне во Франции" и пытается - как мы видели, весьма неудачно -
отождествить точку зрения Маркса на уроки Коммуны с точкой зрения Прудона.
.
Особенное внимание Бернштейна вызывает то заключение Маркса, которое
этот последний подчеркнул в предисловии 1872 года к "Коммунистическому
Манифесту" и которое гласит: "рабочий класс не может просто взять в руки
готовой государственной машины и пустить ее в ход для своих собственных целей".
.
Бернштейну так "понравилось" это изречение, что он не менее трех раз в
своей книге повторяет его, толкуя его в самом извращенном,
оппортунистическом смысле.
.
Маркс, как мы видели, хочет сказать, что рабочий класс должен разбить
сломать, взорвать (Sprengung, взрыв, - выражение, употребленное
Энгельсом) всю государственную машину.
.
А у Бернштейна выходит, будто Маркс предостерегал этими словами рабочий
класс против чрезмерной революционности при захвате власти.
.
Более грубого и безобразного извращения мысли Маркса нельзя себе и
представить.
.
Как же поступил Каутский в своем подробнейшем опровержении
бернштейниады?
.
Он уклонился от разбора всей глубины извращения марксизма оппортунизмом
в этом пункте.
.
Он привел цитированный выше отрывок из предисловия Энгельса к
"Гражданской войне" Маркса, сказав, что, по Марксу, рабочий класс не
может просто овладеть готовой государственной машиной, но вообще может
овладеть ей, и только.
.
О том, что Бернштейн приписал Марксу прямо обратное действительной мысли
Маркса, что Маркс с 1852 года выдвигал задачу пролетарской революции
"разбить" государственную машину, об этом у Каутского ни слова.
.
Вышло так, что самое существенное отличие марксизма от оппортунизма
по вопросу о задачах пролетарской революции оказалось у Каутского смазанным!
.
"Решение вопроса о проблеме пролетарской диктатуры - писал
Каутский "против" Бернштейна - мы вполне спокойно можем предоставить
будущему" (стр. 172 нем. издания).
.
Это не полемика против Бернштейна, а в сущности уступка ему, сдача
позиций оппортунизму, ибо оппортунистам пока ничего большего и не
надо, как "вполне спокойно предоставить будущему" все коренные вопросы о
задачах пролетарской революции.
.
Маркс и Энгельс с 1852 года по 1891 год, в течение сорока лет, учили
пролетариат тому, что он должен разбить государственную машину.
.
А Каутский в 1899 году, пред лицом полной измены оппортунистов марксизму
в этом пункте, проделывает подмен вопроса о том, необходимо ли эту
машину разбить, вопросом о конкретных формах разбивания и спасается
под сень "бесспорной" (и бесплодной) филистерской истины, что конкретных
форм наперед знать мы не можем!!
.
Между Марксом и Каутским - пропасть в их отношении к задаче
пролетарской партии готовить рабочий класс к революции.
.
Возьмем следующее, более зрелое, произведение Каутского, посвященное
тоже в значительной степени опровержению ошибок оппортунизма.
.
Это - его брошюра о "Социальной революции". Автор взял здесь своей
специальной темой вопрос о "пролетарской революции" и о "пролетарском
режиме".
.
Автор дал очень много чрезвычайно ценного, но как раз вопрос о
государстве обошел.
.
В брошюре говорится везде о завоевании государственной власти, и только,
т. е. выбрана такая формулировка, которая делает уступку
оппортунистам, поскольку допускает завоевание власти без разрушения
государственной машины.
.
Как раз то, что Маркс в 1872 году объявил "устарелым" в программе "Коммунистического Манифеста", возрождается Каутским в 1902-м году.
.
В брошюре посвящен специальный параграф "Формам и оружию
социальной революции".
.
Здесь говорится и о массовой политической стачке, и о гражданской войне,
и о таких "орудиях силы современного крупного государства, как бюрократия
и армия", но о том, чему уже научила рабочих Коммуна, ни звука.
.
Очевидно, Энгельс недаром предостерегал, особенно немецких
социалистов, против "суеверного почтения" к государству.
.
Каутский излагает дело так: победивший пролетариат "осуществит
демократическую программу" и излагает параграфы ее.
.
О том, что нового дал 1871-ый год по вопросу о замене пролетарскою
демократией демократии буржуазной, ни звука.
.
Каутский отделывается такими "солидно" звучащими банальностями:
"Очевидно само собой, что мы не достигнем господства при теперешних
порядках. Революция сама предполагает продолжительную и глубоко
захватывающую борьбу, которая успеет уже изменить нашу теперешнюю
политическую и социальную структуру".
.
Несомненно, что это "очевидно само собой", как и та истина, что лошади кушают
овес и что Волга течет в Каспийское море.
.
Жаль только, что посредством пустой и надутой фразы о "глубоко
захватывающей" борьбе обходится насущный для революционного
пролетариата вопрос о том, в чем же выражается "глубина" его революции по отношению к государству, по отношению к демократии, в отличие от прежних, непролетарских революций.
.
Обходя этот вопрос, Каутский на деле по этому существеннейшему
пункту делает уступку оппортунизму, объявляя грозную на словах войну ему, подчеркивая значение "идеи революции" (многого ли стоит эта "идея",
если бояться пропагандировать рабочим конкретные уроки революции?),
или говоря: "революционный идеализм прежде всего", или объявляя,
что английские рабочие представляют из себя теперь "едва ли многим большее,
чем мелких буржуа".
.
"В социалистическом обществе - пишет Каутский - могут существовать
рядом друг с другом... самые различные формы предприятий:
бюрократическое (??), тред-юнионистское, кооперативное, единоличное"...
.
"Существуют, например, предприятия, которые не могут обойтись без
бюрократической (??) организации, - таковы железные дороги.
.
Тут демократическая организация может получить такой вид: рабочие выбирают делегатов, которые образуют нечто вроде парламента, и этот парламент
устанавливает распорядок работ и наблюдает за управлением бюрократического аппарата.
.
Другие предприятия можно передать в ведение рабочих союзов, третьи можно организовать на кооперативных началах" (стр. 148 и 115 русского перевода,
женевское издание 1903 года).
.
Это рассуждение ошибочно, представляя из себя шаг назад по сравнению
с тем, что разъясняли в 70-х годах Маркс и Энгельс на примере уроков Коммуны.
.
Железные дороги решительно ничем не отличаются, с точки зрения
необходимой будто бы "бюрократической" организации, от всех вообще
предприятий крупной машинной индустрии, от любой фабрики, большого
магазина, крупно капиталистического сельскохозяйственного предприятия.
Во всех таких предприятиях техника предписывает безусловно строжайшую дисциплину, величайшую аккуратность при соблюдении каждым указанной
ему доли работы, под угрозой остановки всего дела или порчи механизма, порчи продукта.
.
Во всех таких предприятиях рабочие будут, конечно, "выбирать делегатов,
которые образуют нечто вроде парламента". Но в том-то вся и соль, что это
"нечто вроде парламента" не будет парламентом в смысле
буржуазно-парламентарных учреждений.
.
В том-то вся и соль, что это "нечто вроде парламента" не будет только
"устанавливать распорядок и наблюдать за управлением бюрократического
аппарата", как воображает Каутский, мысль которого не выходит за рамки
буржуазного парламентаризма.
.
В социалистическом обществе "нечто вроде парламента" из рабочих депутатов
будет, конечно, "устанавливать распорядок и наблюдать за управлением"
"аппарата", но аппарат-то этот не будет "бюрократическим".
.
Рабочие, завоевав политическую власть, разобьют старый бюрократический
аппарат, сломают его до основания, не оставят от него камня на камне,
заменят его новым, состоящим из тех же самых рабочих и служащих, против превращения коих в бюрократов будут приняты тотчас меры, подробно
разобранные Марксом и Энгельсом:
1) не только выборность, но и
сменяемость в любое время;
2) плата не выше платы рабочего;
3) переход немедленный к тому, чтобы все исполняли функции контроля и надзора, чтобы все на время становились "бюрократами" и чтобы поэтому никто не мор стать
"бюрократом".
.
Каутский совершенно не продумал слов Маркса: "Коммуна была не
парламентарной, а работающей корпорацией, в одно и то же время
издающей законы и исполняющей их".
.
Каутский совершенно не понял разницы между буржуазным парламентаризмом, соединяющим демократию (не для народа) с бюрократизмом (против народа), и
пролетарским демократизмом, который сразу примет меры, чтобы в корне
подрезать бюрократизм, и который в состоянии будет довести эти меры до
конца, до полного уничтожения бюрократизма, до полного введения демократии
для народа.
.
Каутский обнаружил здесь все то же "суеверное почтение" к государству,
"суеверную веру" в бюрократизм.
.
Перейдем к последнему и лучшему произведению Каутского против
оппортунистов, к его брошюре "Путь к власти" (кажется, неизданной
по-русски, ибо она вышла в разгар реакции у нас, в 1909 году).
.
Эта брошюра есть большой шаг вперед, поскольку в ней говорится не о
революционной программе вообще, как в брошюре 1899 года против
Бернштейна, не о задачах социальной революции безотносительно к
времени ее наступления, как в брошюре "Социальная революция"
1902-го года, а о конкретных условиях, заставляющих нас признать,
что "эра революций" наступает.
.
Автор определенно указывает на обострение классовых противоречий
вообще и на империализм, играющий особенно большое значение в этом
отношении.
.
После "революционного периода 1789 - 1871 гг." для Западной Европы,
начинается с 1905 года аналогичный период для Востока.
.
Всемирная война надвигается с угрожающей быстротой.
.
"Пролетариат не может уже больше говорить о преждевременной революции".
"Мы вступили в революционный период". "Революционная эра начинается".
Эти заявления совершенно ясны.
.
Эта брошюра Каутского должна служить мерилом для сравнения того,
чем обещала быть германская социал-демократия перед империалистской войной
и как низко она пала (в том числе и сам Каутский) при взрыве войны.
.
"Теперешняя ситуация - писал Каутский в рассматриваемой брошюре -
ведет за собой ту опасность, что нас (т. е. германскую социал-демократию)
легко принять за более умеренных, чем мы есть на деле".
.
Оказалось, что на деле германская социал-демократическая партия
несравненно более умеренна и оппортунистична, чем она казалась!
.
Тем характернее, что при такой определенности заявлений Каутского
насчет начавшейся уже эры революций, он и в брошюре, посвященной,
по его собственным словам, разбору вопроса именно о
"политической революции", опять-таки совершенно обошел вопрос о
государстве.
.
Из суммы этих обходов вопроса, умолчаний, уклончивостей и получился
неизбежно тот полный переход к оппортунизму, о котором нам сейчас
придется говорить.
.
Германская социал-демократия, в лице Каутского, как бы заявляла:
я остаюсь при революционных воззрениях (1899 г.). Я признаю в особенности
неизбежность социальной революции пролетариата (1902 г.). Я признаю
наступление новой эры революций (1909 г.).
.
Но я все же таки иду назад против того, что говорил Маркс уже в 1852 году,
раз вопрос ставится о задачах пролетарской революции по отношению к
государству (1912 г.).
.
Именно так был поставлен вопрос в упор в полемике Каутского с Паннекуком.
.
ПОЛЕМИКА КАУТСКОГО С ПАННЕКУКОМ
.
Паннекук выступил против Каутского, как один из представителей того
"лево-радикального" течения, которое числило в своих рядах Розу
Люксембург, Карла Радека и других и которое, отстаивая революционную
тактику, объединялось убеждением, что Каутский переходит на позицию
"центра", беспринципно колеблющегося между марксизмом и оппортунизмом.
.
Правильность этого взгляда вполне доказала война, когда течение "центра" (неправильно называемого марксистским) или "каутскианства" вполне
показало себя во всем своем отвратительном убожестве.
.
В затронувшей вопрос о государстве статье: "Массовые действия и
революция" ("Neue Zeit", 1912, XXX, 2) Паннекук охарактеризовал
позицию Каутского, как позицию "пассивного радикализма", "теорию
бездеятельного ожидания". "Каутский не хочет видеть процесса революции"
(стр. 616).
.
Ставя вопрос таким образом, Паннекук подошел к интересующей нас
теме о задачах пролетарской революции по отношению к государству.
"Борьба пролетариата - писал он - есть не просто борьба против
буржуазии из-за государственной власти, а борьба против
государственной власти... Содержание пролетарской революции есть
уничтожение орудий силы государства и вытеснение их (буквально:
распущение, Auflosung) орудиями силы пролетариата...
Борьба прекращается лишь тогда, когда, как конечный результат ее,
наступает полное разрушение государственной организации.
Организация большинства доказывает свое превосходство тем, что
уничтожает организацию господствующего меньшинства" (стр. 548);
.
Формулировка, в которую облек свои мысли Паннекук, страдает очень большими недостатками. Но мысль все же ясна, и интересно, как опровергал ее Каутский.
.
"До сих пор - писал он - противоположность между социал-демократами и
анархистами состояла в том, что первые хотели завоевать государственную
власть, вторые - ее разрушить. Паннекук хочет и того и другого" (стр. 724).
.
Если у Паннекука изложение страдает неотчетливостью и недостатком
конкретности (не говоря здесь о других недостатках его статьи, не
относящихся к разбираемой теме), то Каутский взял именно намеченную
Паннекуком принципиальную суть дела, и по коренному принципиальному
вопросу Каутский целиком покинул позицию марксизма, перешел вполне к оппортунизму.
.
Различие между социал-демократами и анархистами определено у него
совершенно неверно, марксизм искажен и опошлен окончательно.
.
Различие между марксистами и анархистами состоит в том, что (1) первые,
ставя своей целью полное уничтожение государства, признают эту цель
осуществимой лишь после уничтожения классов социалистической
революцией, как результат установления социализма, ведущего к отмиранию государства;
.
вторые хотят полного уничтожения государства с сегодня на завтра, не понимая условий осуществимости такого уничтожения.
.
Первые признают необходимым, чтобы пролетариат, завоевав политическую
власть, разрушил полностью старую государственную машину, заменив ее
новой, состоящей из организации вооруженных рабочих, по типу Коммуны;
.
вторые, отстаивая разрушение государственной машины, представляют себе совершенно неясно, чем ее пролетариат заменит и как он будет пользоваться революционной властью;
.
анархисты даже отрицают использование государственной власти
революционным пролетариатом, его революционную диктатуру.
.
Первые требуют подготовки пролетариата к революции путем
использования современного государства; анархисты это отрицают.
.
Против Каутского марксизм представлен именно Паннекуком, в данном
споре, ибо как раз Маркс учил тому, что пролетариат не может просто
завоевать государственную власть в смысле перехода в новые руки старого государственного аппарата, а должен разбить, сломать этот аппарат,
заменить его новым.
.
Каутский уходит от марксизма к оппортунистам, ибо у него совершенно
исчезает именно это разрушение государственной машины, совершенно
неприемлемое для оппортунистов, и остается лазейка для них в смысле
истолкования "завоевания" как простого приобретения большинства.
.
Чтобы прикрыть свое извращение марксизма, Каутский поступает,
как начетчик: он двигает "цитату" из самого Маркса. В 1850 году Маркс
писал о необходимости "решительной централизации силы в руках
государственной власти".
.
И Каутский спрашивает с торжеством: не хочет ли Паннекук разрушить
"централизм"?
Люди русские, все против вас ! !
Сообщение отредактировал Валентин - Воскресенье, 01.03.2015, 17:38 |
| |
| | .forumIcoTd img {max-width:300px!important;max-height:300px!important}
| Валентин | Дата: Воскресенье, 01.03.2015, 17:39 | Сообщение # 8 |
|
Легкий на ногу !
Группа: Поэт, Писатель, Композитор
Сообщений: 22
Статус: Offline
| Это уже просто фокус, похожий на бернштейновское отождествлениемарксизма и прудонизма во взглядах на федерацию вместо централизма.
.
"Цитата" взята Каутским ни к селу, ни к городу.
.
Централизм возможен и со старой и с новой государственной машиной.
.
Если рабочие добровольно объединят свои вооруженные силы, это будет
централизм, но он будет покоиться на "полном разрушении" государственного централистического аппарата, постоянной армии, полиции, бюрократии.
.
Каутский поступает совершенно мошеннически, обходя прекрасно известные рассуждения Маркса и Энгельса о Коммуне и вытаскивая цитату, не относящуюся к вопросу. ...
.
"Может быть, Паннекук хочет уничтожить государственные функции
чиновников? - продолжает Каутский. - Но мы необходимся ей без чиновников и в
партийной и в профессиональной организации, не говоря уже о государственном
управлении. Наша программа требует не уничтожения государственных чиновников, а
выбора чиновников народом"...
.
"Речь идет у нас теперь не о том, какой вид примет аппарат управления в
"будущем государстве", а о том, уничтожает ли (буквально: распускает, auflöst)
наша политическая борьба государственную власть, прежде чем мы ее завоевали (курсив Каутского). Какое министерство с его чиновниками могло бы быть
уничтожено?"
.
Перечисляются министерства просвещения, юстиции, финансов, военное.
.
"Нет, ни одно из теперешних министерств не будет устранено нашей политической борьбой против правительства... Я повторяю, чтобы избежать недоразумений:
речь идет не о том, какую форму придаст "государству будущего" победоносная
социал-демократия, а о том, как изменяет теперешнее государство наша
оппозиция" (стр. 725).
.
Это явная передержка. Паннекук ставил вопрос именно о революции.
Это и в заглавии его статьи и в цитированных местах сказано ясно.
Перескакивая на вопрос об "оппозиции", Каутский как раз и подменяет
революционную точку зрения оппортунистической. У него выходит так: теперь оппозиция, а после завоевания власти поговорим особо. Революция исчезает!
Это как раз то, что и требовалось оппортунистами.
.
Речь идет не об оппозиции и не о политической борьбе вообще, а именно
о революции. Революция состоит в том, что пролетариат разрушает
"аппарат управления" и весь государственный аппарат, заменяя его новым,
состоящим из вооруженных рабочих.
.
Каутский обнаруживает "суеверное почтение" к "министерствам", но почему
они не могут быть заменены, скажем, комиссиями специалистов при полновластных
и всевластных Советах рабочих и солдатских депутатов?
.
Суть дела совсем не в том, останутся ли "министерства", будут ли
"комиссии специалистов" или иные какие учреждения, это совершенно
неважно.
.
Суть дела в том, сохраняется ли старая государственная машина
(связанная тысячами нитей с буржуазией и насквозь пропитанная
рутиной и косностью) или она разрушается и заменяется новой.
.
Революция должна состоять не в том, чтобы новый класс командовал,
управлял при помощи старой государственной машины, а в том, чтобы
он разбил эту машину и командовал, управлял при помощи
новой машины, - эту основную мысль марксизма Каутский смазывает или
он совсем не понял ее.
.
Его вопрос насчет чиновников показывает наглядно, что он не понял
уроков Коммуны и учения Маркса.
.
"Мы не обходимся без чиновников и в партийной и в профессиональной организации"...
.
Мы не обходимся без чиновников при капитализме, при господстве буржуазии.
.
Пролетариат угнетен, трудящиеся массы порабощены капитализмом. При
капитализме демократизм сужен, сжат, урезан, изуродован всей обстановкой
наемного рабства, нужды и нищеты масс. Поэтому, и только поэтому, в наших
политических и профессиональных организациях должностные лица развращаются (или имеют тенденцию быть развращаемыми, говоря точнее) обстановкой
капитализма и проявляют тенденцию к превращению в бюрократов, т. е. в
оторванных от масс, в стоящих над массами, привилегированных лиц.
.
В этом суть бюрократизма, и пока не экспроприированы капиталисты,
пока не свергнута буржуазия, до тех пор неизбежна известная
"бюрократизация" даже пролетарских должностных лиц.
.
У Каутского выходит так: раз останутся выборные должностные лица, значит,
останутся и чиновники при социализме, останется бюрократия!
.
Именно это-то и неверно. Именно на примере Коммуны Маркс показал,
что при социализме должностные лица перестают быть "бюрократами", быть
"чиновниками", перестают по мере введения, кроме выборности, еще
сменяемости в любое время, да еще сведения платы к среднему рабочему
уровню, да еще замены парламентарных учреждений "работающими,
т. е. издающими законы и проводящими их в жизнь".
.
В сущности, вся аргументация Каутского против Паннекука и особенно
великолепный довод Каутского, что мы и в профессиональных и в партийных
организациях не обходимся без чиновников, показывают повторение
Каутским старых "доводов" Бернштейна против марксизма вообще.
.
В своей ренегатской книге "Предпосылки социализма" Бернштейн воюет
против идей "примитивной" демократии, против того, что он называет
"доктринерским демократизмом" - императивные мандаты, не получающие
вознаграждения должностные лица, бессильное центральное
представительство и т.д.
.
В доказательство несостоятельности этого "примитивного" демократизма
Бернштейн ссылается на опыт английских тред-юнионов в истолковании его
супругами Вебб.
.
За семьдесят, дескать, лет своего развития тред-юнионы, развивавшиеся
будто бы "в полной свободе" (стр. 137 нем. изд.), убедились именно в
непригодности примитивного демократизма и заменили его
обычным: парламентаризм, соединенный с бюрократизмом.
.
На деле тред-юнионы развивались не "в полной свободе", а в полном капиталистическом рабстве, при котором, разумеется, "не обойтись" без
ряда уступок царящему злу, насилию, неправде, исключению
бедноты из дел "высшего" управления.
.
При социализме многое из "примитивной" демократии неизбежно оживет,
ибо впервые в истории цивилизованных обществ масса населения поднимется
до самостоятельного участия не только в голосованиях и выборах, но и в
повседневном управлении.
.
При социализме все будут управлять по очереди и быстро привыкнут к тому,
чтобы никто не управлял.
.
Маркс с его гениальным критически-аналитическим умом увидел
в практических мерах Коммуны тот перелом, которого боятся и не хотят
признавать оппортунисты из трусости, из-за нежелания бесповоротно порвать
с буржуазией, и которого не хотят видеть анархисты либо из торопливости,
либо из непонимания условий массовых социальных превращений вообще.
.
"Не надо и думать о разрушении старой государственной машины, где же
нам обойтись без министерств и без чиновников" - рассуждает оппортунист,
насквозь пропитанный филистерством и, в сущности, не только не верящий в революцию, в творчество революции, но смертельно боящийся ее (как боятся
ее наши меньшевики и эсеры).
.
"Надо думать только о разрушении старой государственной машины, нечего
вникать в конкретные уроки прежних пролетарских революций и
анализировать, чем и как заменять разрушаемое" - рассуждает анархист
(лучший из анархистов, конечно, а не такой, который, вслед за гг. Кропоткиными
и К°, плетется за буржуазией); и у анархиста выходит поэтому тактика отчаяния,
а не беспощадно-смелой и в то же время считающейся с практическими условиями
движения масс революционной работы над конкретными задачами.
.
Маркс учит нас избегать обеих ошибок, учит беззаветной смелости в
разрушении всей старой государственной машины и в то же время учит
ставить вопрос конкретно: Коммуна смогла в несколько недель начать
строить новую, пролетарскую, государственную машину вот так-то,
проводя указанные меры к большему демократизму и к искоренению
бюрократизма.
.
Будем учиться у коммунаров революционной смелости, будем видеть в их
практических мерах намечание практически-насущных и немедленно-возможных
мер и тогда, идя таким путем, мы придем к полному разрушению бюрократизма.
.
Возможность такого разрушения обеспечена тем, что социализм сократит
рабочий день, поднимет массы к новой жизни, постоит большинство
населения в условия, позволяющие всем без изъятия выполнять
"государственные функции", а это приводит к полному отмиранию всякого
государства вообще.
.
... "Задача массовой стачки - продолжает Каутский - никогда не
может состоять в том, чтобы разрушить государственную власть, а
только в том, чтобы привести правительство к уступчивости в каком-либо
определенном вопросе или заменить правительство, враждебное пролетариату, правительством, идущим ему навстречу (entgegenkommende)...
.
Но никогда и ни при каких условиях это" (т. е. победа пролетариата над
враждебным правительством) "не может вести к разрушению государственной
власти, а только к известной передвижке (Verschiebung) отношений сил внутри государственной власти...
.
И целью нашей политической борьбы остается при этом, как и до сих
пор, завоевание государственной власти посредством приобретения
большинства в парламенте и превращение парламента в господина над правительством" (стр. 726, 727, 732).
.
Это уже чистейший и пошлейший оппортунизм, отречение от революции
на деле при признании ее на словах.
.
Мысль Каутского не идет дальше "правительства, идущего навстречу
пролетариату" - шаг назад к филистерству по сравнению с 1847-ым годом, когда "Коммунистический Манифест" провозгласил "организацию пролетариата в господствующий класс".
.
Каутскому придется осуществлять излюбленное им "единство" с Шейдеманами, Плехановыми, Вандервельдами, которые все согласны бороться за
правительство, "идущее навстречу пролетариату".
.
А мы пойдем на раскол с этими изменниками социализму и будем
бороться за разрушение всей старой государственной машины, так
чтобы сам вооруженный пролетариат был правительством.
.
Это - "две большие разницы". Каутскому придется быть в приятной компании
Легинов и Давидов, Плехановых, Потресовых, Церетели, Черновых, которые
вполне согласны бороться за "передвижку отношений силы внутри
государственной власти", за "приобретение большинства в парламенте и за
всевластие парламента над правительством", - благороднейшая цель, в которой
все приемлемо для оппортунистов, все остается в рамках буржуазной
парламентарной республики.
.
А мы пойдем на раскол с оппортунистами; и весь сознательный пролетариат
будет с нами в борьбе не за "передвижку отношений силы", а за
свержение буржуазии, за разрушение буржуазного парламентаризма,
за демократическую республику типа Коммуны или республику Советов
рабочих и солдатских депутатов, за революционную диктатуру пролетариата.
.
Правее Каутского в международном социализме стоят такие течения, как"Социалистический Ежемесячник" в Германии (Легин, Давид, Кольб и
мн. другие, включая скандинавов Стаунинга и Брантинга), жоресисты и
Вандервельд во Франции и Бельгии, Турати, Тревес и другие
представители правого крыла итальянской партии, фабианцы и
"независимцы" ("независимая рабочая партия", на деле всегда
бывшая в зависимости от либералов) в Англии и тому подобное.
.
Все эти господа, играя громадную, очень часто преобладающую роль в
парламентарной работе и в публицистике партии, прямо отрицают диктатуру
пролетариата, проводят неприкрытый оппортунизм. Для этих господ
"диктатура" пролетариата "противоречит" демократии!!
.
Они, в сущности, ничем серьезно не отличаются от мелкобуржуазных демократов. Принимая во внимание это обстоятельство, мы вправе сделать
вывод, что второй Интернационал в подавляющем большинстве его официальных представителей вполне скатился к оппортунизму.
.
Опыт Коммуны был не только забыт, но извращен.
.
Рабочим массам не только не внушалось, что близится время, когда они
должны будут выступить и разбить старую, государственную машину,
заменяя ее новой и превращая таким образом свое политическое господство в
базу социалистического переустройства общества, - массам внушалось
обратное, и "завоевание власти" представлялось так, что оставались тысячи
лазеек оппортунизму.
.
Извращение и замалчивание вопроса об отношении пролетарской революции к государству не могло не сыграть громадной роли тогда, когда государства, с
усиленным, вследствие империалистического соревнования, военным аппаратом,
превратились в военные чудовища, истребляющие миллионы людей ради того, чтобы
решить спор, Англии или Германии, тому или другому финансовому капиталу
господствовать над миром.
.
4. ПОСЛЕСЛОВИЕ К ПЕРВОМУ ИЗДАНИЮ
.
Настоящая брошюра написана в августе и сентябре 1917 года. Мною был
уже составлен план следующей, седьмой, главы: "Опыт русских революций
1905 и 1917 годов". Но, кроме заглавия, я не успел написать из этой главы ни
строчки: "помешал" политический кризис, канун октябрьской революции
1917 года.
.
Такой "помехе" можно только радоваться. Но второй выпуск брошюры
(посвященный "Опыту русских революций 1905 и 1917 годов"),
пожалуй, придется отложить надолго; приятнее и полезнее "опыт
революции" проделывать, чем о нем писать.
.
Автор Петроград. 30 ноября 1917 года.
.
1 Добавлено ко второму изданию.
2 Номинально это дает около 2400 руб., а по теперешнему курсу около
6.000 рублей. Совершенно непростительно поступают те большевики, которые
предлагают, напр., в городских думах жалованье по 90.00 руб., не предлагая
ввести для всего государства максимум 6000 руб., - сумма достаточная.
3 Когда государство сводится в главнейшей части его функций к такому
учету и контролю со стороны самих рабочих, тогда оно перестает быть
"политическим государством", тогда "общественные функции
превращаются из политических в простые административные функции"
(ср. выше, гл. IV, § 2, о полемике Энгельса с анархистами).
4 В рукописи далее следует: "ГЛАВА VII ОПЫТ РУССКИХ РЕВОЛЮЦИЙ
1905 И 1917 ГОДОВ Тема, указанная в названии этой главы, так необъятно
велика, что об ней можно и должно писать томы. В настоящей брошюре придется ограничиться, разумеется, только самыми главными уроками опыта, касающимися непосредственно задач пролетариата в революции по отношению к государственной власти". (На этом рукопись обрывается.)
.
Написано в августе - сентябре 1917 г.
.
Напечатано в 1918 г. отдельной брошюрой в изд. "Жизнь и Знание"
Книга "Государство и революция" написана Лениным в подполье,
в августе - сентябре 1917 года. Мысль о необходимости теоретической
разработки вопроса о государстве была высказана Лениным во второй
половине 1916 года.
Тогда же он написал заметку "Интернационал молодежи" (см. Сочинения,
4 изд., том 23, стр. 153 - 156), в которой подверг критике антимарксистскую
позицию Бухарина по вопросу о государстве и обещал написать подробную статью
об отношении марксизма к государству.
.
В письме к А. М. Коллонтай от 17 февраля (н. ст.) 1917 года Ленин сообщал,
что он почти подготовил материал по вопросу об отношении марксизма к
государству.
.
Этот материал был написан мелким убористым почерком в тетрадке в синей
обложке, озаглавленной "Марксизм о государстве". В ней были собраны
цитаты из произведений К. Маркса и Ф.Энгельса, а также выдержки из книг
Каутского, Паннекука и Бернштейна с критическими замечаниями, выводами и обобщениями В. И. Ленина.
.
Согласно намеченному плану, книга "Государство и революция" должна
была состоять из семи глав, но последняя, седьмая, глава "Опыт русских
революций 1905 и 1917 годов" Лениным написана не была, сохранился
лишь подробно разработанный план этой главы
(см. Ленинский сборник XXI, 1933, стр. 25 - 26).
.
По вопросу об издании книги Ленин в записке к издателю писал,
что если он "слишком опоздает с окончанием этой, VI 1-ой главы,
или если она непомерно распухнет, тогда первые шесть глав надо издать
отдельно, как выпуск первый...".
.
На первой странице рукописи автор книги обозначен псевдонимом
"Ф.Ф. Ивановский". Под таким псевдонимом Ленин предполагал выпустить
свою книгу, так как иначе Временное правительство конфисковало бы ее.
Книга была издана только в 1918 году и необходимость в этом псевдониме
отпала.
.
Второе издание книги с внесенным Лениным во вторую главу новым разделом "Постановка вопроса Марксом в 1852 году" вышло в 1919 году.
.
фабианцы - члены реформистского, крайне оппортунистического "Общества фабианцев", основанного группой буржуазной интеллигенции в Англии
в 1884 году. Оно названо по имени римского полководца Фабия Кунктатора ("Медлителя"), известного своей выжидательной тактикой, уклонением от
решительных боев.
.
Фабианское общество, по выражению Ленина, представляет собой
"самое законченное выражение оппортунизма и либеральной рабочей
политики".
.
Фабианцы отвлекали пролетариат от классовой борьбы, проповедывали
возможность мирного, постепенного перехода от капитализма к социализму
путем реформ.
.
В период мировой империалистической войны (1914 - 1918) фабианцы
занимали позицию социал-шовинизма.
.
Характеристику фабианцев см. в произведениях В. И. Ленина:
"Предисловие к русскому переводу книги: "Письма И. Ф. Беккера, И.
Дицгена, Ф. Энгельса, К. Маркса и др. к Ф. А. Зорге и др."
.
"(Сочинения, 4 изд., том 12, стр. 330 - 331), "Аграрная программа
социал-демократии в русской революции" (Сочинения, 4 изд., том 15, стр. 154), .
.
"Английский пацифизм и английская нелюбовь к теории" (Сочинения, 4 изд.,
том 21, стр. 234) и другие.
.
Готская программа - программа Социалистической рабочей партии Германии,
принятая в 1875 году на съезде в Готе при объединении двух,
существовавших до того отдельно, немецких социалистических партий
- эйзенахцев и лассальянцев.
.
Программа была насквозь оппортунистической, так как эйзенахцы по всем
важнейшим вопросам сделали уступки лассальянцам и приняли лассальянские
формулировки.
.
Маркс и Энгельс подвергли Готскую программу уничтожающей критике.
.
"Die Neue Zeit" ("Новое Время") -журнал германской социал-демократии;
выходил в Штутгарте с 1883 по 1923 год. В 1885 - 1895 годах в "Die Neue Zeit"
были опубликованы некоторые статьи Ф. Энгельса. Он часто давал указания
редакции журнала и резко критиковал ее за отступления от марксизма.
Со второй половины 90-х годов, после смерти Ф. Энгельса, журнал
систематически печатал статьи ревизионистов. В годы мировой
империалистической войны (1914 - 1918) журнал занимал центристскую,
каутскианскую позицию, поддерживал социал-шовинистов.
.
Гаагский конгресс I Интернационала происходил 2 - 7сентября (н. ст.)
1872 года. На нем присутствовали Маркс и Энгельс. Делегатов
на конгрессе было 65 человек. На повестке дня стояли вопросы:
1) о правах Генерального совета;
2) о политической деятельности пролетариата и др.
Вся работа конгресса проходила в острой борьбе с бакунистами.
Конгресс принял решение о расширении прав Генерального совета.
По вопросу "О политической деятельности пролетариата" в решении конгресса говорилось, что пролетариат должен организовать свою собственную
политическую партию для обеспечения торжества социальной революции и
что его великой задачей становится завоевание политической власти.
.
На этом конгрессе Бакунин и Гильом были исключены из Интернационала
как дезорганизаторы и создатели новой, антипролетарской партии.
.
"Заря" - марксистский научно-политический журнал; издавался в 1901 - 1902
годах в Штутгарте редакцией газеты "Искра". Вышло 4 номера - три книги.
В "Заре" напечатаны статьи Ленина: "Случайные заметки", "Гонители земства и Аннибалы либерализма", первые четыре главы работы "Аграрный вопрос и
"критики Маркса"" (под заглавием "Гг. "критики" в аграрном вопросе"),
"Внутреннее обозрение" и "Аграрная программа русской социал-демократии".
.
Речь идет о пятом международном социалистическом конгрессе
II Интернационала, происходившем 23 - 27 сентября (н. ст.) 1900 года
в Париже. На конгрессе присутствовал 791 делегат. Русская делегация была
представлена в составе 23 человек. По основному вопросу - о завоевании
политической власти пролетариатом - конгресс большинством голосов принял
упоминаемую Лениным "примирительную по отношению к оппортунистам"
резолюцию, предложенную Каутским. В числе других решений конгресс
постановил учредить Международное социалистическое бюро из
представителей социалистических партий всех стран с местопребыванием
секретариата его в Брюсселе.
.
"Социалистический Ежемесячник"("Sozialistische Monats-hefte") - журнал,
главный орган оппортунистов немецкой социал-демократии и один из органов международного оппортунизма; во время мировой империалистической войны
(1914 - 1918) занимал позицию социал-шовинизма; выходил в Берлине с
1897 по 1933 год.
.
Независимая рабочая партия Англии (Independent LabourParty) основана в
1893 году. Во главе партии стояли Джеме Кейр-Гарди, Р. Макдональд и др.
Претендуя на политическую независимость от буржуазных партий,
Независимая рабочая партия на самом деле была "независимой от социализма,
но зависимой от либерализма" (Ленин).
.
В период мировой империалистической войны (1914 - 1918) Независимая рабочая партия вначале выступила с манифестом против войны (13 августа (н. ст.)
1914 года). Затем в феврале 1915 года, на Лондонской конференции социалистов
стран Антанты, независимцы присоединились к принятой на конференции
социал-шовинистической резолюции. С этого времени лидеры независимцев, прикрываясь пацифистскими фразами, занимали социал-шовинистическую
позицию. После основания Коминтерна в 1919 году, под давлением полевевших партийных масс, лидеры Независимой рабочей партии приняли решение о выходе
из II Интернационала. В 1921 году независимцы вступили в так называемый 2 1/2 Интернационал, а после его распада вновь присоединились ко II Интернационалу.
Люди русские, все против вас ! !
|
| |
| |
| |
